Татьяна

Вряд ли моя история уникальна. Я не хожу на митинги, я вне общественного поля, меня нет в соцсетях. Сейчас нигде не безопасно, а мне надо заботиться о детях, кроме меня у них никого нет. Но это не значит, что я пособник режима и должна нести ответственность за его действия, даже путём лишения личной жизни. Да, мне бы хотелось, чтобы такие истории, как моя, обычных людей, не политиков, пострадавших за политические убеждения, не оппозиционеров, рискующих жизнью, была услышана. Мы не согласны, и мне бы хотелось говорить об этом открыто, но не на территории страны, которая за это бросает в автозаки, избивает и сажает в тюрьму. Здесь люди бесправны, никто не поможет, если государственная машина захочет тебя растоптать.

Мне около 50. Год назад я переехала в Москву работать в крупной компании.

Я родилась на Дальнем Востоке. Нас с братом воспитывала мама. Отец рано ушёл из жизни, но я, думаю, именно от него, украинца по национальности, во мне это нежелание жить в рамках системы и неприемлемость любого диктата. Потом ушёл из жизни брат, ему оставалось два месяца до дембеля, когда начался конфликт в Приднестровье. В итоге из армии он вернулся в цинковом гробу. А пять лет назад после нескольких месяцев борьбы с онкологией ушла из жизни мама. Кто сталкивался с лечением безнадежных больных в России, наверно, меня поймут. Все проблемы ложатся только на плечи родственников. Наверно, мою жизнь нельзя назвать простой, но сейчас все настолько неважно и мелко в сравнении с происходящим.

Я всегда удивлялась, почему меня здесь ничего не держит, почему во мне нет какой-то связующей нити с этой страной. Почему выезжая за ее пределы, как будто становиться легче дышать. Иногда пытаюсь разобраться в своём отношении, но не к государству Российская Федерация, здесь мне все предельно ясно, а к России, как месту моего рождения, месту, где я закончила школу, получила два высших образования и родила троих детей, в конце концов. Почему я не могу чувствовать себя здесь дома. Наверно, потому что дом, это место, где ты чувствуешь себя в безопасности, где тебе легко и комфортно. Жизнь в России же - это вечный бой. Даже за свободу иметь собственное мнение, не говоря уже о возможности его высказывать.

Я долгое время отгораживалась от любой негативной информации, даже не помню сколько лет не смотрела телевизор, особенно избегая новостных каналов. И таких, как я, достаточно много. Я это поняла, когда после начала войны наконец прозрела, и разговаривая в своём окружении с людьми, испытала реальный шок. Потому что ты даже через ломку и личностную катастрофу проснулся и осознал весь ужас происходящего, а все вокруг то ли делают вид, что ничего не происходит, то ли действительно верят, что Россия кого-то защищает и спасает. И пробиться невозможно. А ведь это достаточно образованные и умные люди. Это ужасно. Я просто не знаю, как с этим дальше жить. Единственный человек, с кем я могу откровенно поговорить и кто безусловно меня поддерживает и понимает мое состояние, это мой муж, гражданин Украины, который уже более 20 лет живет в Чешской Республике.

Моя дочь, студентка чешского университета, позвонила мне в первый день и полным ужаса голосом сообщила, что Россия напала на Украину. То есть она не сказала, что началась война, или конфликт или ещё как-то иначе. И я до сих пор не могу умом постигнуть весь катастрофический смысл этих слов. За два месяца я пережила различные состояния: от суицидально-депрессивного до стыда и желания отказаться от гражданства РФ. Гибель невинных людей, детей, разрушенные города, искалеченные человеческие судьбы. Как такое может происходить в 21 веке? Как мы все могли это допустить?

Пока я в России, но я понимаю, что продолжать здесь находиться равноценно самоубийству. Я не согласна и молчать все сложнее. Муж умоляет меня не высказывать своего мнения, он боится за мою жизнь. У меня небольшой круг общения, в основном это коллеги по работе. К сожалению, единственная адекватная реакция на происходящее при обсуждении войны была от иностранного гражданина, сотрудника моей компании, который рассказал, как он с друзьями вывозил украинцев в Европу, помогал им с трудоустройством и жильем. Это достойно уважения. Я перестала говорить на тему войны с русскими, потому что не могу уже психологически выносить этого равнодушия и отрицания происходящего. Я много сейчас читаю и смотрю, чтобы точно понимать, что происходит, а не впадать опять в этот добровольный анабиоз, в котором пребывает большая часть моих соотечественников. Как сказала недавно в интервью Чулпан Хаматова: моя вина в том, что я 20 лет не смотрела телевизор, если бы я его смотрела, я бы раньше поняла, куда движется моя страна. Это и моя вина тоже.

В октябре прошлого года я подала документы на визу по воссоединению с мужем на себя и своего младшего сына от первого брака. И только после начала войны увидела одобрение на сайте МВД ЧР. Но из-за ограничений в выдаче виз россиянам, понятно, что я тоже попала под них, визу не получила.

Не сказала бы, что я в порядке. И я не связываю сейчас это с экономической ситуацией. Финансово это пока на мне не сказалось. В компании, где я работаю, все непросто, санкции тоже ее задели, но на сегодня это не самое страшное. Морально очень не просто пережить крушение надежд. Мы с мужем почти 9 лет не можем воссоединиться. В августе прошлого года наконец решили, что все, хватит жить наездами и отпусками, зарегистрировали брак в Одессе, так как из-за ковида это оказался единственный возможный и быстрый вариант, собрали документы, что было не просто. Пришлось дважды летать из Москвы в Екатеринбург для подачи, так как регистрация осталась на Дальнем Востоке. Муж находится в постоянном стрессе, мы не знаем когда мы сможем увидеться снова. Все не просто, но это, конечно, только наше личное горе, не сравнимое с тем, что переливают несчастные люди, которые прячутся в подвалах под обстрелами без воды и еды. Летом я впервые была в Одессе на территории Украины. Ехала с опаской, но ещё при въезде была поражена разницей в отношении к людям. Выезжаешь из России, как преступник и враг народа, заезжаешь в Украину, как милый сердцу гость, даже не смотря на то, что русский. Ни разу не увидела даже косого взгляда за русскую речь, спокойная мирная жизнь, никаких марширующих бандеровцев на улицах. Фото сделано как раз рам моим мужем. Что происходит теперь с этими душевными сотрудницами агентства, которые зарегистрировали наш брак, страшно подумать. Крылатые ракеты и звуки сирен. Сюрреализм какой-то, не могу поверить, что это все происходит на самом деле.

Я хочу одного, быть рядом со своим любимым мужем, который очень тяжело переживает происходящее в Украине. У него там осталась мать-инвалид и тетя, которая ухаживает за ней. Он не может к ним поехать. И мы не можем получить визу, чтобы быть вместе. Это очень тяжело, но мы держимся. Недавно он написал замечательный стих, который очень хорошо описывает отношения внутри семей сейчас. Хочу его процитировать.

Звонок маме в Россию

Мам, ты о чём?.. О какой войне?.. О каком таком небе чистом?.. Это я здесь под бомбами! Это ты мне рассказываешь о нацистах?!

Мама, вам бред несут по ТВ! Не верь! Подумать попробуй! Как я смогу достучаться к тебе из своего гроба?!

Снова тревога... Нас снова бомбят! Русские!!!.. Да!!!.. Нелепо?.. Ради чего?.. За свободу нам мстят! Так бомбили Алеппо...

Что?.. Я всё вру?.. Я несу фигню?!.. Дикторша так сказала?.. Мама, я больше не позвоню. Нет оттуда сигнала.

К счастью, это не про нас, мы едины в оценке происходящего. Но к несчастью, для нашей личной жизни это ничего не меняет. Мы порознь, и сколько это продлится, неизвестно.

Я все-таки думаю, это чрезмерно и несправедливо, не выдавать визы по воссоединению. Если бы отказ от выдачи всех видов виз мог остановить войну, я бы согласилась никогда ее не получать. Наверно, мы бы сумели с мужем найти место на земле, где дожили бы остаток дней. Но, увы, такие действия не помогают, а только умножают страдания людей. Мой муж светлый человек, художник и поэт-переводчик чешской поэзии, украинец. Почему он должен страдать из-за действий одного полоумного, который возомнил себя фюрером?

Я очень благодарна за участие чешских знакомых моего мужа, которые после начала войны начали оказывать ему моральную поддержку, звонили, узнавали, не нужно ли в чем-нибудь помочь. Одна его чешская знакомая нашла электронный адрес в МВД ЧР, на который я написала письмо с объяснением нашей ситуации. И я даже получила ответ, что меня очень удивило и обрадовало, хотя он и не был утешительным. Помощь, наверно, бывает разная. Я пока не нуждаюсь в материальной помощи, мои потребности скорее в моральной плоскости. Но вот сейчас задумалась, кого я могла бы поблагодарить. Сейчас для меня это, наверно, независимые СМИ, которые делают большое дело, несмотря на все последствия, закрытие газет и каналов, объявление их иноагентами, они все равно несут правду, чтобы у тех, кто ее ищет, могли избавиться от зомбирования провластных СМИ. Я им действительно благодарна, они открыли мне глаза.